ИЗ ЖИЗНИ ХУДОЖНИКОВ
Художник Семиглазов решил выставить на весенней выставке "Союза
молодежи" две картины:
1) Автопортрет.
2) Nu1 - портрет жены художника.
Обе картины, совсем законченные, стояли на мольбертах в его мастерской,
радуя взоры молодого художника и его подруги жизни. Изредка художник обвивал
любящей рукой талию жены и, подняв гордую голову, надменно говорил:
- О, конечно, критика не признает их! Конечно, эти тупоголовые кретины
разнесут их в пух и прах! Но что мне до того! Искусство выше всего, и я
всегда буду писать так, как чувствую и понимаю. Ага! Как сейчас, вижу я их.
"Почему, - будут гоготать они бессмысленным смехом, - почему у этой женщины
живот синий, а груди такие большие, что она не может, вероятно, двигать
руками? Почему на автопортрете один глаз выше, другой ниже? Почему все лицо
написано красным с черными пятнами"... О, как я хорошо знаю эту тупую
напыщенную человеческую пыль, это стадо тупых двуутробок, этот караван
идиотов в оазисе искусства!
- Успокойся, - ласково говорила любящая жена, гладя его разгоряченный
лоб. - Ты мой прекрасный гений, а они форменные двуутробки!
В дверь мастерской постучались.
- Ну? - спросил художник. - Входите.
Вошел маленький болезненный старикашка. Голова его качалась из стороны
в сторону, ноги дрожали от старости, подгибались и цеплялись одна за
другую... Дряхлые руки мяли красный фуляровый платок. Только глаза юрко и
проворно прыгали по углам, как мыши, учуявшие ловушку.
- А-а! - проскрипел он. - Художник! Люблю художников... Живопись - моя
страсть. Вот так хожу я, старый дурак, из одной мастерской в другую, из
одной мансарды в другую и ищу, облезлый, я, глупый крот, гениальных людей.
Ах, дети мои, какая хорошая вещь - гениальность.
Жена художника радостно вспыхнула.
- В таком случае, - воскликнула она, - что вы скажете об этих картинах
моего мужа?!
- Ага, - оживился старик. - Где же они?
- Вот эти!
Он остановился перед картинами и замер. Стоял пять минут... десять...
Супруги, затаив дыхание, стояли сзади.
Медленно повернул старик голову, заскрипев при этом одеревеневшей шеей.
Медленно, шепотом спросил:
- Это... что же... такое?
- Это? - сказал художник. - Я и моя жена. Эта вот мужская голова - я, а
эта обнаженная женщина - моя жена.
Старик изумленно замотал головой и вдруг крикнул:
- Нет! Это не вы.
- Нет, я.
- Уверяю вас - это не вы!
Художник нахмурился.
- Тем не менее это я.
- Вы думаете, что вы такой?
- Да.
- Смотрите: почему на картине ваше прекрасное молодое лицо покрыто
зловещими черными пятнами на красном фоне? Почему один глаз у вас затек, а
руки сведены и растут: одна из лопатки, а другая из шеи... Почему рот
кривой?
- Потому что я такой...
- А вы... сударыня... Вы такие? Я не поверю, чтобы ваше тело было
похоже на это.
- Разденься! - бешено крикнул художник. - Докажи этому слепому
слизняку!
И, не задумываясь, разделась любящая жена и обнажила себя всю. Стояла
молодая, прекрасная, сверкая юным белым телом и стройной, едва расцветшей
грудью.
- И она, по-вашему, похожа, - прищурился старичок. - У нее синий кривой
живот? Красные толстые ноги без икр, зловещие рубцы на шее, переломанные
руки и громадные почерневшие груди с сосками величиною в апельсин.
- Да! - торжественно сказал художник. - Она такая.
- Да! - крикнула любящая жена. - Я такая.
Старичок неожиданно упал на колени.
- Ты! - воскликнул он, простирая руки к потолку. - Ты, которому я
всегда верил и который обладает силой творить чудеса! Сделай же так, чтобы
эта молодая чета имела полное сходство с этими портретами. Сделай их
подобными порожденным творчеством этого гениального художника.
Жена взглянула на мужа и вдруг пронзительно закричала: на нее в ужасе
глядело искаженное лицо мужа, красное, с черными пятнами, с затекшим глазом
и сведенными в страшную гримасу губами... Руки несчастного покривились, как
у калеки, и на груди вырос горб, точь-в-точь такой, как художник по
легкомыслию изобразил на портрете.
- Что с тобой? - вскричал бешено муж. - О Боже! Что сделала ты с
собой?!
С непередаваемым чувством отвращения смотрел единственный незатекший
глаз художника на жену...
Перед ним стояла уродливая страшная багровая баба с громадными черными
грудями и толстыми красными ногами. Синий живот вздулся, и чудовищные соски
на прекрасной прежде, почти девственной груди распухли и пожелтели. Это была
чума, проказа, волчанка, ревматизм и тысяча других самых отвратительных
болезней, сразу накинувшихся на прекрасное прежде тело. И... удивительная
вещь: теперь ужасное лицо мужа и отвратительное тело жены как две капли воды
были похожи на портреты...
- Ну, я пойду, - сказал равнодушно старичок, пряча в карман свой
громадный платок. - Пора, знаете, как говорится: посидел - пора и честь
знать...
- Милосердный Боже! - вскричал художник, падая на колени в порыве ужаса
и отчаяния. - Что вы с нами сделали?
- Я? - удивился старик. - Я? Подите вы! Это разве я? Это вы сами с
собой сделали. Разве вы теперь не похожи? Как две капли воды. Прощайте, мои
пикантные красавцы.
Он прищелкнул пальцами и умчался с быстротой, несвойственной его
возрасту.
Супруги остались одни. Художник стер слезу с единственного глаза и
обвил синий стан супруги искалеченной рукой.
- Бедная моя... Погибли мы теперь.
- Не смей ко мне прикасаться! - крикнула жена. - У тебя глаз вытек и на
лице черные пятна.
- Сама ты хороша! - злобно сказал художник. - На двухнедельный труп
похожа...
- Ага... Так? - крикнула жена.
Она бросилась, как бешеная тигрица, на свой портрет и в мгновение
изорвала его в клочки. И совершилось второе чудо: снова стала она молода и
прекрасна. Снова тело ее засверкало белизной.
И, увидев это, с визгом бросился художник Семиглазов на свой
"автопортрет". И, растерзав его, сделался он через минуту так же молод и
здоров, как и прежде.
От картин же остались жалкие обрывки.
Недавно я был на выставке "Союза молодежи". Устроитель выставки сказал
мне:
- Да, штуки тут все любопытные. Прекрасная живопись. Но нет гвоздя, на
который мы так надеялись. Можете представить - наша слава, наша гордость -
художник Семиглазов в припадке непонятного умоисступления изорвал свои
лучшие полотна, которые могли быть гвоздем выставки: Nu - портрет своей жены
и свой автопортрет.
